• Литнет
• Литературные блоги
• Мои скидки в последний день октября

Мои скидки в последний день октября

Дорогие читатели!

Предлагаю вам для ознакомления отрывки из книг, на которые сегодня действует скидка.

"Любовь. Роман+Юлька" - 20%

Музыка стихает. Юля слезает со столика. Снимает платок с глаз и садится перед зеркалом. Убавляет звук на колонке и берёт ватный диск. Снимает косметику с лица, грустно смотрит на своё отражение. Не спеша расстёгивает молнию и стягивает трико с плеч. Жадным бесстыдным взглядом из-за шторы жру её. Юлька, наверное, переехала сюда с родителями, но, похоже, дома сейчас одна. Может, войти?

Юля выключает софиты, оставив только свечи, и раздевается совсем. Падает в кровать на спину поверх покрывала. Мне приходится пошире раскрыть шторы, чтобы увидеть прелестницу целиком. 

— Юленька, я дома! — раздаётся мужской голос.

Юля соскакивает с постели и выуживает из-под подушки пижаму. Прыгая то на одной ноге, то на другой, надевает штанишки и втискивается в футболку. Поддавшись панике, чуть не удираю на свою лоджию, но любопытство перевешивает.

В комнату входит невысокий коренастый мужчина лет тридцати пяти, а за ним следом вбегает девчушка — года три, не больше. Она обнимает Юлю за ноги, а мужчина бросает на себя взгляд в зеркало и поправляет зачёсанные назад чёрные волосы.

— Привет, Викуська, — Юля садится на корточки и целует малышку. 

— Завтра посидишь с сестрой?

— А Лягушка Крокодиловна?.. — Юля расплетает девочке косички.

— Не, мать звонила — не сможет. Давление у неё и ветеранский клуб, — в голосе мужчины слышится досада. Он раздражённо добавляет: — Вика, иди в гостиную!

Малышка убегает, а Юля поднимается и быстрыми движениями подбирает трико с пола, суёт его в чемодан, который я сначала не заметил. Мужчина внимательно наблюдает за её передвижениями. Мне кажется, что для Юлиного отца он слишком молод, а для брата староват. И почему мать сидит где-то в другом месте? Или он имеет в виду бабушку? Но тогда бы так и сказал. 

— Хочешь, я завтра не пойду в училище? Погуляю с Викуськой, пока строители будут работать? — Юля отступает, не глядя в глаза мужчине.

— Хочу, — мужчина обнимает Юлю. — Кто ж мне ещё теперь с ней поможет?

Юля упирается ему руками в грудь:

— Кир, пусти!

— Я читал, что детей нужно обнимать в день не меньше тринадцати раз, — смеётся он, но не выпускает Юлю из объятий.

— Своих детей, Кир! — она поворачивается к нему спиной и замирает, глядя в отражение зеркала.

— Ты тоже моя. У меня теперь и документ есть! — Кир складывает руки у неё на животе и тоже залипает на отражении. —  Как ты похожа на свою мать.

Пока непонятно, но очень интересно. Не хватает попкорна. Он ей не отец. Это единственное, что я понял. Может, всё-таки старший брат? И какой документ у него есть?

—  Мне скоро восемнадцать! —  Юля бьёт Кира по рукам.

—  И что? Ладно, тебе на меня плевать, но неужели ты бросишь сестру? —  криво усмехается Кир и отпускает Юлю. Усаживается на пуф возле трюмо и вытягивает ноги. — Я нам специально квартиру побольше купил. Ты ни в чём не будешь знать отказа.

КНИГА ЗДЕСЬ

"Наваждение. Спасти дочь друга" - 20%

Стол пустеет, на сердце теплеет, в бокалах прибывает. По-прежнему ничего не знаю про Юру, и в то же время ощущение, что знаю этого милого парня всю жизнь. Да-да, признаюсь себе, и вовсе он не побитый молью, а очень даже симпатичный. 

— А ты не женат? — мы перешли на «ты» без брудершафта. Вернее, я перешла. Юра с самого начала не очень церемонился со мной.

— Нет. Хочешь предложить свою кандидатуру? — Юра откидывается на спинку стула и с усмешкой смотрит на меня. — Предупреждаю сразу. Под венец меня тащить дело безнадёжное.

— Это, типа, вызов?

— Нет. Разве нельзя любить без штампа? — Юра отпивает из бокала и закидывает в рот оливку. — Обязательно надо жениться?

— Почему нет? Ну вот встретились два человека и летят на одной волне, — сбиваюсь, к моим щекам приливает кровь. Зацепил меня Юра, а вино развязало мысли и язык. Так много хочется сказать. Никогда не говорила по душам со взрослым мужчиной, с отцом мы не говорили про любовь.

— На одной волне — это как? — Юра кладёт мне ложку салата на край тарелки. — Закусывай.

— Спасибо. Ну это… Это когда понимаешь друг друга, одинаково смотришь на многие вещи.

Юра облокачивается на стол. 

— Хочу расстроить тебя, Мира. Но «взаимная привязанность мужчины и женщины всегда начинается с ошеломляющей иллюзии, что вы думаете одинаково обо всём на свете». Это не я придумал. Агата Кристи. В любви всё гораздо проще. 

— Это как?

— Да вот так. Проснулась ты утром, а я молча сварил тебе твой любимый кофе с молоком и корицей, ты пошла в институт, а я положил тебе в карман куртки денег. Позвонил днём и узнал всё ли у тебя в порядке. А ты пришла вечером, свернулась возле меня калачиком, и нам хорошо. Просто хорошо. И вот это — любовь. А волны и прочее, это для романтичных дурочек.

— Ты так красиво и вкусно сказал, что даже захотелось свернуться калачиком, — завороженно смотрю на Юру.

— Вот и славно. Пойдём спать, — зевает он, прикрывая рот ладонью, — свернёшься. 

Зеваю в ответ. Спохватываюсь и смотрю на табло электронных часов на микроволновке:

— Ой, полночь уже! Мне домой пора.

— Завтра поедешь. А то вдруг маман ещё кого тебе нашла. У меня выходной, вместе съездим. Поговорим с ней по душам.

— Но я не могу лечь с вами в одну постель, — лепечу, вновь переходя на «вы».

На лице Юры искреннее удивление.

— Почему? Я же из тюрьмы, а не из лепрозория вышел.

— Ну потому… Потому что я никогда не спала с мужчиной.

— Я тоже никогда не спал с мужчиной и чего? 

КНИГА ЗДЕСЬ

"Бывшие. Я всё ещё люблю" - 20%

Во рту сушняк, в голове вертолёты, тело невесомое. Где я вообще? В космос не собиралась, на поезд не похоже. Не слышно «чу-чух чу-чух» и мирного гула коллег. Приоткрываю один глаз. Такие стены могут быть только в больнице. Твою ж дивизию! Воспоминания накрывают, словно овации зал. Браво, Ева! Цезарь, твоя любовь и гордость, убит, а ты… Что за хрень у меня в носу? Подношу руку к лицу — дыхательные трубки? Другую руку не согнуть. Уф, там катетер. Ты в полной заднице, Ева. Оркестр, играет туш! В твоих внутренностях рылся Демидрол. Супер! А где Котэ? Шарю взглядом по палате. Надеюсь, Карлуша с Сонькой нас не кинули.

Металлический грохот сплетается с цокотом каблучков. Дверь палаты распахивается. Медсестра вкатывает стойку под капельницу, и румяное лицо озаряет улыбка:

— Пришли в себя? 

— Моя дочь… Где моя дочь Катя? — Нет сил даже на локте приподняться. 

— Ушла ещё утром с Демид Василичем, — медсестра смотрит на меня с нескрываемым восторгом. — Скажите, а ведь это здорово… Управляться с тиграми?

— Как видите, не всегда. 

— Я была с сыном на вашем выступлении. Вы такая красивая, изящная и в то же время такая сильная. Расшитый золотом камзол, лосины… Вы замечательная артистка. Влюбилась в вас, — тараторит без умолку медсестра и налаживает капельницу. — Прихожу сегодня на смену, а тут такие новости! У Демид Василича объявился ребёнок, в приёмном покое — тигрёнок, а в реанимации — вы без сознания. Я думала, Серафиму Андреевну удар хватит. 

— Серафима Андреевна жена Демида? — пальцы сами сжимаются в кулаки.

— Что вы! Это заведующая наша. — Из-под колпачка медсестры выбивается рыжая чёлка. Девушке не больше двадцати, а уже с ребёнком. Впрочем, если сын ходит в цирк, то, скорее всего, медсестра просто молодо выглядит. На безымянном пальце нет кольца, но в наше время это ничего не значит. — Демид Василич у нас завидный холостяк. Хоть на шоу его отправляй. И дом у него роскошный на побережье, и джип навороченный.

Болтун — находка для шпиона. Значит Ираида осталась где-то в прошлом, забытой в заднице клизмой, новой женой не обзавёлся. А свадьба-то какая громкая была. 

— Почему Катя ушла с Демидом. Где Карлуша с Соней?

— А это кто? Обезьяна с попугаем? — медсестра хлопает синими ресницами.

Начинаю понимать, почему она без обручального кольца.

— Это артисты труппы. Мои коллеги.

— Я их не застала. Но девчонки болтают, будто были тут двое. Баба такая с зелёными волосами и мужчина… Они Демиду все ваши вещи и документы оставили. Да вы не переживайте. Он нормальный мужик. Ласковый, ой… 

ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ

Приятного чтения!

Ваша Юлия Крынская