Свидание вслепую с...

Автор: Татьяна Богатырева и Евгения Соловьева / Добавлено: 17.06.19, 19:12:55

...с кем-то незнакомым, таинственным и загадочным. Возможно, с тем, кто сделает эту ночь горячей и бессонной, а утром растает в тумане, оставив вас сонной и со счастливой улыбкой на губах.

Я думаю, вы уже догадались, что это - ваш новый роман. Незнакомец в маске, о котором вы не знаете ничего - ни имени, ни обложки, ни аннотации. Даже жанра! Но все, что вам нужно, это единственная встреча, лишь несколько откровенных фраз и запах волшебства...

Итак, сегодня вашего читательского внимания ждут:

(ссылка на книгу - в последних строчках и через картинку)

~ 1 ~

Бесшумно приподнявшись на колени, Ясмин повернулась к спящему и примерилась в область шеи – туда, где едва заметно билась венка.. Задрожали руки, а в горле встал ком, но яркая вспышка воспоминаний об унизительной близости придала сил. Прикусив губу до крови — во рту стало солено — Ясмин замахнулась и ударила.
Поздно! Проклятье!
Вальдер точно почувствовал её мысли и в последний миг успел перехватить ладонь с зажатым в ней ножом. В полумраке она увидела его взгляд: пристальный, словно он видел насквозь! И помимо силы в нем мелькнуло что-то, похожее на горечь. Но страшнее оказалась болезненная улыбка.
Преодолев её сопротивление, Вальдер молча опустил руку с зажатым ножом к своей мощной груди, не переставая смотреть в глаза. Острое лезвие уперлось в покрытую волосками загорелую кожу. Уперлось крепко, так, что Ясмин почувствовала: стоит нажать чуть сильнее – и потечёт кровь.
— Ну, давай. Страшно? — Его чужеродный северный голос леденил сейчас кровь. — В такой момент нельзя бояться. Лучше не думать, просто бить. Никогда не убивала, не так ли?
У Ясмин задрожали не только руки, но и губы. Дурацкая предательская дрожь разошлась по всему телу, а глаза вдруг защипало так, что ничего не видать. Вальдер надавил сильнее, и под пальцами Ясмин и правда проступила тёплая кровь, но маг даже не поморщился. Он смотрел ей в лицо и будто хотел уловить всё, каждое маленькое ощущение, которое она сейчас испытывает.
Страх от того, что происходит. Ужас от того, что она одновременно хочет убить этого человека и понимает, что никогда этого не сделает. Не осмелится воткнуть нож со всей силы, чтобы увидеть, как из его горла хлынет кровь, зальёт простыню, потечёт несмываемой рекой по комнате.
Вальдер стиснул ее руку еще сильнее – до боли в пальцах и впившейся в кожу рукояти – и провёл дальше по своей груди, углубляя порез. От металлического запаха закружилась голова.
Вальдер наконец выпустил, и нож выпал из ослабевших пальцев, скользнул кровавым пятном по белой постели и со звоном коснулся пола.
Ясмин опустила голову, согнувшись на постели, и судорожный плач крутил нутро. Вальдер поднялся над ней, а потом мягко развернул на спину и навис сверху. Сквозь мокрые ресницы расплывался в сумраке его силуэт, только темной полосой виднелся на коже свежий порез.
— Не думал, что ты на такое способна. Дикая темноглазая кошка…

~ 2 ~

Сумерки застали их в дороге, на подъезде к какой-то деревеньке: белые домики, зеленые виноградные холмы, апельсиновые сады, оливы… Идиллия, шис ее дери.

— За вами Мертвый гонится, мой светлый шер? — впервые за весь день заговорил с ним Бастерхази.

Его утренние попытки легкого приятельского трепа (целых две) не считались, все равно Дайм на них не отвечал.

Дайм мысленно выругался: темный был непозволительно близок к истине. Не то чтобы за ним гнался именно Мертвый, но…

— Достаточно вас, мой темный шер, — холодно ответил Дайм.

Белый коршун на его плече недовольно заклекотал, чувствуя его настроение. Тот самый коршун, который принес от Аномалии ответ в целых, шис их дери, две строчки. Очень вежливые, обтекаемые и недоверчивые две строчки. Которые Дайм, разумеется, не показал Бастерхази, но совершенно не был уверен в том, что Бастерхази не в курсе, что там написано. Никогда нельзя недооценивать темного шера. Так же, как никогда нельзя доверять темному шеру. Азы, написанные кровью и выученные Даймом еще на заре его службы в Магбезопасности.

— Вы так спешите обрадовать ее высочество Ристану, мой светлый шер? — не пожелал отвязаться Бастерхази.

— Оставлю эту честь вам, Бастерхази. — Дайм с ненавистью глянул сначала на пылающие закатом облака, затем на уходящую за горизонт стрелу Южного тракта. — У меня нет времени на дипломатические танцы.

— О, так вас ждет прекрасная дама в Метрополии… — насмешливо протянул темный.

Дайм еле сдержался, чтобы не запустить в него чем-нибудь тяжелым, вроде запрещенной «серой гнили» или хотя бы «молота раскаяния». Нельзя, Бастерхази при исполнении. И вообще не виноват. Вот если бы «раскаянием» можно было приложить августейшего братца Люкреса!..

— Хм… похоже, я ошибся, вас ждет не дама, — темный шер продолжал нарываться. — Юный прелестный адепт? Помнится, среди светлых целителей попадаются весьма, да, весьма.

— Шли бы вы в Бездну, Бастерхази.

— Предпочту вон ту таверну. Вы как хотите, мой светлый шер, а я буду ночевать под крышей. И в кровати.

Шисом драный Бастархази дал шенкелей своей химере и вырвался вперед. Он успел опередить Дайма всего на полкорпуса – еще не хватало уступить ему и здесь! Так что к таверне Дайм пришел первым. Всего на четверть корпуса, но – первым! Правда, разгоряченный Шутник попытался укусить химеру, та зашипела и плюнула какой-то едкой дрянью… В общем, им с Бастерхази пришлось еще и растаскивать зверюг и самим загонять в конюшню, в денники на противоположных ее концах. И ставить щиты, чтобы разгоряченные зверюги не разнесли конюшню по бревнышку.

— Надеюсь, ваша тварь не подпалит здесь все, темный шер.

— Ну что вы, мой светлый шер, без приказа – никогда! Кстати, вы уверены, что ваша тварь не пытается закусить конюхом? А, нет, всего лишь его рубахой! — И темный заржал на зависть всей конюшне.

~ 3 ~

- Расскажи мне, что я тебе вчера спьяну наговорила. Я вела себя очень глупо?
- Не глупее среднестатистической пьяной женщины.
- Все-таки что я несла? Я должна знать.
- Зачем? – удивился Громов. – Может, лучше не надо?
- Говорят, что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Рассказывай.
- Ты уверена?
- Да, - я решила испить эту чашу до дна.
- Как пожелаешь, - пожал он плечами. - Для начала ты доверительно сообщила мне, что все мужики сволочи, и я в том числе. Уж не знаю, почему.
- Прости, я не соображала.
- Не поверишь - догадался. Продолжать?
- Да, - прошептала я.
- Потом ты рассказала мне свою жизнь с мужем и историю вашего развода. Но сбивчиво. Я так и не разобрал толком, кто кому изменял, с кем и сколько раз. Однако подробностей было много.
- Он мне изменял, - выдавила я.
- Значит, я все-таки все понял правильно, - улыбнулся Олег.
– Что еще я говорила?
- Требовала от меня сделать тебе ребенка. Немедленно. Потому что бывший муж у тебя козел. Видимо, это как-то связано одно с другим.
Я покраснела до ушей.
- Я всегда хотела детей. Прости…
- Перестань извиняться. Ты же ничего не соображала после той дряни, что тебе подсыпали. Да и сейчас ничего не помнишь из того, что было.
- Что еще я требовала от тебя?
- Больше ничего. Ты немного всплакнула, потом уснула, и я повез тебя к себе, так как свой адрес такой скотине как я, ты сообщить не пожелала.
- Я тебя обзывала?
- Самую малость. И совсем не обидно, - продолжал веселиться Олег. Он отхлебнул кофе и лукаво посмотрел на меня. Его глаза озорно искрились, но были добрыми.
- А кто меня раздел? – осторожно поинтересовалась я.
- Видимо, ты сама разделась. Как только я положил тебя на кровать, ты приказала мне не прикасаться к тебе и идти… Сказать куда?
- Нет, - испугалась я. – Не надо! Я догадываюсь… А я что, еще и матом ругалась?
- Не ругалась. Ты на нем говорила. И притом очень виртуозно, - доверительно сообщил мне Олег и рассмеялся. Но, увидев ужас на моем лице, тут же успокоил меня. – Думаю, под воздействием подобных психотропных веществ это нормально.
- Я в жизни ни одного слова матерного не сказала, - прошептала я и почувствовала, как краска опять заливает мое лицо, словно я нагло врала. – Откуда же я могу виртуозно на нем говорить?
- Загадка психологии. Слышал, что некоторые люди под наркотой или под наркозом начинают говорить на других языках. И очень неплохо. Вспоминают школьные знания. Тайна мозга, объяснению не подлежит.
- Похоже, эти знания у меня тоже со школы… Ох, лучше бы я по-английски заговорила…

~ 4 ~

Значит, у него сын, семья… Глупо было считать, что такой мужчина холост.
А может, никакой Ярцев не адвокат. Взгляд у него безмятежный, будто он познал себя и достиг нирваны. И голос проникновенный: бархатистый, теплый.
Я представила, что он психотерапевт из клиники для богатых. А что, похож. Мне нравилось гадать, примеряя на него разные роли.
Но даже в самых отчаянных мечтах я не представляла нас вместе.
Каждый раз, когда Ярцев заканчивал обед, бросал крупную купюру поверх счета и шел, гордый и прямой, к выходу, а затем садился в свой «ягуар», я понимала, что никогда его не заинтересую. Между нами даже не пропасть, а стеклянная стена – такие мужчины нас не замечают. Это люди из другого мира, но я не расстраиваюсь. Мне не восемнадцать, чтобы верить, что я повторю успех Золушки.
У меня не идеальное сложение, а искусанные губы и лицо поцелованы солнцем: на губах пигментные пятна, на коже россыпь веснушек. Сейчас они бледные, но начиная с мая я никого не обману.
Волосы видели парикмахера прошлым летом, когда подруга уговорила меня на мелирование. Тогда же они выгорели на концах под жарким сочинским солнцем – я работала продавцом на пляже. Парео, очки, шлепанцы: все для растерях и тех, кто покупает в последний момент.
Но я достаточно милая, чтобы улыбаться мне, когда приношу еду и забираю грязную посуду.
Жизнь справедлива по-своему: кому-то Ярцев, а кому-то Охмелюк.

~ 5 ~

Ее взгляд лихорадочно метался по комнате. Нужно срочно рассказать Леди и Лорду о случившемся, да еще и сестрицу предупредить, чтобы не ляпнула случайно чего лишнего. Приметив в углу пустую клетку для канарейки, Амала улыбнулась. У нее появился план.
— Я помощник Его Величества. Ауро! И требую к себе соответствующего уважения, — птица важно распушила перья. — Я из рода исполинских козодоев. Это вам не жалкие совы! Я посол Его Темнейшества!
— Ага! — выкрикнула Ами, резким движением хватая незваного гостя.
— Пусти, пусти! Задушишь же! — заверещал Ауро, пытаясь вырваться.
Но куда маленькой птичке тягаться с человеком. Амала уверенным движением запихнула его в клетку и закрыла дверцу. Подумав, для надежности она сорвала штору и накинула ее на клетку.
— Безобразие! Кто так ведет себя с послом?! Никакого уважения! Караул! Убивают! — истошные крики и хлопанье крыльев доносились из клетки.
— Никто тебя не убивает. Мне надо собраться. А ты посторонний! — шикнула на незваного гостя Ами, силясь успокоиться.
Руки предательски тряслись, стук сердца, казалось, заглушал все остальные звуки. И это ведь только начало! Дальше будет хуже, чем ближе к темному властелину, тем больше опасностей! Надо как-то собраться и не ударить в грязь лицом, а то мало ли как это воспримет Его Темнейшеству.

~ 6 ~

Некоторые мудрецы считают женщин неземными существами. Другие утверждают, что это мужчины прибыли на земли, где обитали женщины, в качестве захватчиков. Но почти все сходятся во мнении, что мужчинам и женщинам никогда не понять друг друга. Женщины воспринимают прямоту желаний мужчин, как грубость, а мужчинам совершенно непонятно, зачем доказывать высокую вероятность удовольствия при сложении двух единиц. И это не битва, как полагают многие! Это обоюдное непонимание и неготовность услышать другого…
Как и обещал Реток, караван остановился глубокой ночью. Герцог постучал в дверь кладовки и, когда Рита выглянула, сказал:
— Накинь куртку и пойдём.
— Ой… — Рита опустила глаза, и её голос превратился в лепет: — Мне тогда надо… Хотя бы…
— Не хочешь? — недоумённо спросил Арлей. — Ну, тогда…
— Хочу! — выкрикнула Рита и, метнувшись куда-то, выскочила уже с курткой на плечах. — Я готова!
— Хорошо! — кивнул герцог. — Тогда пошли. Реток! Пандус опусти! А ты, Рита, глаза закрой.
— Да…
Чтобы девушка не споткнулась и не упала, герцогу пришлось взять её под руку, а у самого выхода он прихватил рулон спального мешка. Ещё он опустил на глаза пластину ночного видения. Когда под их ногами захрустела трава, покрытая инеем, Риту охватила дрожь. Да столь сильная, что Арлей озабоченно спросил:
— Тебе холодно?
— Нет, — тихо ответила она. — Совсем не холодно.
— Хорошо. Вот здесь будет удобно. Стой. И не открывай глаза!
— Да…
Герцог отпустил руку Риты, быстро раскатал рулон спального мешка, повернулся к Рите и взял её за плечи.
— Садись! Осторожно! И глаз не открывай!
Она послушно села на мягкую подстилку, подчиняясь его рукам, легла навзничь и лишь тогда, судорожно вздохнув, тихо сказала:
— Только я не знаю как…
— Ничего, — успокоил он. — Просто успокойся и открой глаза…
Она подчинилась и замерла — на неё с чёрного бархатного неба смотрели звёзды.
— Ой… Они такие яркие… Я читала…
— А теперь можешь и смотреть, — самодовольно заявил герцог Арлей.
Он повернул голову к лежащей перед ним девушке и вдруг понял, что она не отрывает от его лица напряжённого взгляда. А в глазах — восхищение, удивление и немного обиды…
— Н-да-а… Один из них туповат, — задумчиво произнёс Реток, снимая шлем. — И это точно не она…

~ 7 ~

- Тая, - начинает он, закатив глаза, - чтобы переспать с женщиной, мне необязательно её тащить в дом друга.
- Макс, чтобы обработать рану, мне не обязательно скидывать штаны перед незнакомым мужиком, - в тон отвечаю я и близко подхожу к нему.
Снова чувствую запах миндаля. Почему-то возникло желание коснуться его окровавленной щеки, словно, чтобы убедиться в том, что кровь – настоящая.
- Тая…
Я забираю перекись и бинт, иду в ванную, искренне надеясь, что планировка тут типичная и мне не придется блуждать по хоромам неведомого Алика.
Макс следует за мной, но, когда дверь ванной закрывается прямо перед его носом, не пытается постучать или войти. Зато я прекрасно слышу, как он ругается на смеси английских и русских слов, при этом русские у него выходят намного задорнее и сочнее.
Джинсы удается стянуть самостоятельно, шиплю как кошка, когда боль возвращается. Беглый осмотр дает понять, что ничего серьёзного не повреждено. Разодрала кожу, получила ушиб. Колено сгибается и разгибается, но подлатать в домашних условиях придется.
Быстро бинтую. Джинсы приходится натягивать испачканные, но застирывать их здесь я не собираюсь. По моим прикидкам, я укладываюсь в предельно короткое время и выхожу из ванной, едва не зашибив дверью Макса.
Кто же знал, что он надумает пройти мимо именно в этот момент?
- Ну как? – спрашивает он.
Я вижу, что он так и не обработал рану. Чайник, что ли, ставил? Мужчины. Порой с ними чертовски сложно, когда дело доходит до лечения. Они не боятся врага, который желает их убить, но могут до последнего опасаться врача, который им хочет помочь. Мы настолько чудовищно разные, что я не исключаю: мы с разных планет. Мужчине никогда не понять женщину. Женщине – мужчину. Только поверхностно и картонно, будто в тёмной зале с огромным экраном красочного фильма. Эффект есть, но чтобы понять, как всё работает, времени слишком мало. Конец. The End. Fin. На выход из зала, пожалуйста, скоро следующий сеанс. Вуаля!
- Нормально, - отвечаю я. – Теперь ты.
- Справлюсь без помощи, - говорит он резче, чем можно было бы в такой ситуации, однако я не слушаю, хватаю его за руку и затаскиваю в ванную.