Свидание в слепую с...

Автор: Тереза Тур / Добавлено: 24.06.19, 16:03:34

... загадкой))) Что принесет новая книга в этот летний день? Очарование? Интригу? Бессонную ночь - потому что не оторваться?

Кто знает. Главное, найти что-то по душе)))

Итак, приступим. Что вас привлечет сегодня (ссылки под каждым отрывком) Удачи в поисках чего-то своего))))

***

– Как ты здесь оказался?

– Детка, да у тебя короткая память! – хохотнул он.

– Я имею в виду, ну…как ты оказался в Рагур’ен? – заметив, что Ш’янт снова собирается отшутиться, Безымянная затараторила так быстро, словно за ней гнались все бестии Изнанки. – Я читала о войне и о Пожинающем! И его детях. Я многое знаю, но хочу подробностей. В чем причина? Как ты сюда попал?

– Воу-воу-воу, стоп! – Ш’янт перекрыл рукой льющийся поток вопросов. Безымянная недовольно вцепилась в перчатку, но тщетно. – Я же только присел! Раз уж мы застряли здесь, и ты хочешь провести время за милой беседой, то я не против, но один в эту игру я играть не буду. Баш на баш?

– Хорофо! – не задумываясь, промычала она в ответ.

– Раз «хорофо», – передразнил Ш’янт, – как ты здесь оказалась? Нет-нет-нет, не так! Правильнее спросить, как ты докатилась до жизни такой?

Безымянная пожала плечами и перевела взгляд на огненный шар.

– Внезапно докатилась, – она выдавила слабую неубедительную усмешку. – Жила, как и все. У меня даже жених был.

Ш’янт замер, а через секунду прыснул в кулак. Еще через секунду он уже не сдерживал раскатистый хохот, рвавшийся из груди.

– Подожди! – утирая выступившие слезы, иномирец рассматривал Безымянную. – У тебя? Жених?

– А что смешного?! – она нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Не мелкая ты для женихов? Тебе сколько лет?

– Вообще-то мне восемнадцать!

– Да-а, – протянул Ш’янт. – Обмельчал род человеческий.

Безымянная закатила глаза и отвернулась, чтобы не сталкиваться с иномирцем взглядом.

– Тебя природа ростом не обделила, а вот с мозгами как-то не сложилось, – зло прошипела она.

– Хамить королю нехорошо, – иномирец выразительно погрозил ей пальцем. – Ладно, малявка, я допускаю, что у тебя был жених. И где же он? Почему не бросился тебя спасать, а позволил забрать в столицу?

Безымянная вскочила на ноги – ее трясло от гнева и обиды.

– Умер он, ясно тебе?! Заманил меня в пещеру с какой-то гадостью, хотел убить и сам…а потом я вернулась домой, а эта дрянь и матушку тоже…потом Клаудия явилась, сказала, что ей некогда объяснять и увезла меня, а когда я попыталась выяснить, что происходит – чуть не свернула мне шею. Вот как я докатилась! Доволен ответом?!

Острые когти сомкнулись на ее запястье. Безымянная попыталась вырвать руку, но куда там – только кожу оцарапала.

– Сядь, – Ш’янт смотрел исподлобья и говорил так тихо, будто одной только интонацией пытался попросить прощения. – Пожалуйста.

– Я люблю тебя, Шуалейда шера Суардис, самая прекрасная на свете Аномалия, – низким, бархатным голосом сказал Дайм и поцеловал ее. Бережно. Жадно. Так, словно она была хрупким чудом, готовым в любой момент исчезнуть. – Моя Аномалия.

Шу снова прижалась к нему, уткнулась лицом ему в шею и потерлась всем телом, словно кошка. Ей хотелось сейчас же, немедленно почувствовать его всего, целиком, как ночью. Только наяву. И ему совершенно точно хотелось того же. Она чувствовала это – в его сбившемся дыхании, в крепости его объятий, в ускорившемся биении его пульса. В том, как он просунул колено между ее колен, как притиснул к себе за бедра и голодно потерся губами о ее губы, как запрокинул ее голову и обжег ее шею цепочкой поцелуев – вниз, к ямочке между ключиц, вдоль самой ключицы…

Она пила его боль, рожденную проклятием. Пряную и горькую, придающую наслаждению еще большую яркость и остроту. Словно каждый поцелуй может стать смертельным ядом. Словно Дайм готов целовать ее, даже если ему придется пить яд из ее губ.

– Дайм, – нетерпеливо застонала она, запуская пальцы в растрепавшиеся каштановые пряди: мягкие, шелковые, почти рыжие на ярком солнце…

И вдруг он отстранился. Словно оторвал ее от себя – с кровью и плотью. Его глаза казались черными из-за расширенных зрачков, хриплое дыхание сбивалось: от боли или от наслаждения? От того и другого сразу? Да какая разница, если она хочет, они оба хотят… Шу потянулась к нему, но Дайм удержал ее на вытянутых руках, словно пойманного дикого зверька.

– Дайм?.. – Шу не поверила, что он это всерьез. Что они не займутся любовью сейчас же, на этом прекрасном удобном балконе, где их все равно никто не увидит. Ведь она забрала его боль, выпила всю, до последней капли! – Дайм, ты не хочешь?..

– Хочу, – он покачал головой, потянулся к ней, но сам себя остановил; в его глазах читалось что-то похожее на отчаяние. – Ты не представляешь, как сильно хочу… Шу…

– Что, Дайм? Что случилось?

...

***

Голых мужчин она видела и раньше - в бане подглядывала. Все подглядывали, и она тоже. Обладатель вещей, отфыркиваясь и вытрясая воду из ушей, выбрался из маленького, занесенного ряской и кувшинками, лесного озера.
Надо было ей выбрать другую липу, а не эту – рядом с озером. Но, наверное, именно из-за близости к воде, это дерево цвело особенно пышно и ярко. Тем и понравилось. К тому же, Гведолин и подумать не могла, что кто-то придет купаться в такую рань. Ведь когда она дошла до дерева и полезла вверх, только рассвело.
Человек подошел ближе, принялся одеваться; она наклонилась, чтобы лучше его рассмотреть. Парень, похоже, ее возраста. Волосы мокрые от воды. Лица сверху не разглядеть, зато пока незнакомец не натянул рубашку, Гведолин успела заметить множественные шрамы у него чуть ниже груди, на бедрах и на спине.
Сейчас он соберется и уйдет. Стоит только немного подождать.
Но парень и не думал уходить. Достал из заплечного мешка белую тряпку, расстелил на траве. Позже на тряпке появились: два спелых помидора, головка лука, хлеб и розовое мясо.
Гведолин сглотнула слюну. С утра она еще ничего не ела.
- Эй! Слезай, давай!
Парень крикнул так резко, что Гведолин чуть не свалилась с дерева. Он к ней обращается? Да ведь больше не к кому. Заметил, значит.
Но она сделала вид, что не слышит и продолжила сидеть на ветке, словно гусеница, пытающаяся слиться с листвой.
Не поднимая головы и насвистывая, парень принялся резать хлеб, мясо и лук. Положил мясо на хлеб, откусил, не торопясь прожевал, хрупнул сочной луковой головкой.
- Так и будешь сидеть? – снова крикнул он. – Есть хочешь? Тогда спускайся.
Придется слезть. Иначе она рискует упасть в голодный обморок, а падая с такой высоты можно и шею себе свернуть.
От долгого сидения затекли руки и ноги. Пришлось неуклюже, словно разом растеряв все навыки, ползти вниз. Напоследок она обломала нижнюю ветку и расцарапала руку острым сучком.
Парень оказался из тех, кого сложно назвать симпатичным. Слишком тяжелые черты лица: длинный нос с горбинкой, сжатые плотные губы, резко очерченный подбородок. А еще он обладал гутой пшеничного цвета шевелюрой, которая только начала просыхать на солнце, и такими же густыми щеткой бровями.

Он только усмехнулся тому, что Гведолин разглядывает его как случайно встреченного бешеного пса.

***

– Ты спишь с ним? – спросила Ясмин кратко.
Руки служанки замерли, и Ясмин ощутила тихий, но тяжелый выдох. Гребень снова коснулся волос и прошелся на этот раз сильнее, дернув за спутанные пряди.
– Нет, госпожа, – произнесла Ирта, пытаясь сделать голос размеренным и даже раздосадованным от такого подозрения. Не очень-то вышло.
А может, ей бы и хотелось, но до сих пор не удалось?
– И как он тебе? Нравится чувствовать его власть? Опасность? – Ясмин решилась вдруг пойти до конца и обернулась на служанку.
Она не смогла удержаться от выворачивающих душу эмоций. Уже и не пыталась разобраться, что именно кипит внутри, была ли там только ненависть или что-то еще. Как будто то, что Вальдер в ее отсутствие развлекается с другой, задевает ее гордость. Как так получилось, что он переворачивает все в ее жизни с ног на голову?! Она страдает от него, но почему-то неприятно царапает то, что другая от него же получает удовольствие.
– Я всегда была служанкой, – заговорила наконец Ирта заметно дрогнувшим голосом. – Что вас удивляет? Что служанка, что рабыня - я не человек, вольный распоряжаться своей жизнью. Вам не понять, госпожа!
Конечно, а тут такая прекрасная возможность выслужиться перед красавцем-господином и, быть может, завоевать для себя долю получше, чем простая служанка.
– Не переживай. – Ясмин отвернулась. – Я не буду бороться с тобой за его внимание…
Одевались молча, Ясмин стояла безучастно, пока Ирта затягивала короткую шнуровку позади на юбке и поправляла пышные складки. По особым поводам местные дамы любили одеваться по столичной моде – привезенной с того самого далекого Аркетара. Ясмин всегда относилась к ней критично: может, по тому климату оно и было уместно, все эти широкие многослойные юбки, а сверху плотно облегающий грудь верх с квадратным вырезом, но здесь, на Корсакийских это смотрелось, по меньшей мере, некстати. Такими тканями только мести желтые от сухой пыли дороги и задыхаться в жаркий полдень.
Но Ясмин сегодня решила не спорить с платьем, которое принес Вальдер. Повторять эпизод со свадебным нарядом не хотелось совершенно...
Закончив с наведением красоты, Ирта молча поклонилась, замерла на миг, будто хотела что-то сказать, но не решилась и скрылась за дверью.
Ясмин медленно вздохнула, глядя на себя в зеркало. Будто и не было трех дней работы на плантации: Ирта тщательно расчесала волосы, и они легли шелковистыми кудрями, прядь к пряди, равномерно и гладко. Слава богам, аркетарская мода собирать волосы в тяжеленные прически с кучей украшений на островах не прижилась – слишком уж непокорными были жесткие черные волосы, напитанные местным солнцем, да и носить подобные башни на голове – сомнительное удовольствие.
Помедлив, прежде чем покинуть комнату, Ясмин присела на край стула и взяла немного бронзовой пудры, чтобы скрыть мелкие ссадины на скуле и на костяшках пальцев. Коротко махнула пушистой кисточкой по щекам и лбу, мазнула по губам, притушив их яркость. Только глаза, наоборот, подвела густой черной линией – и теперь в зеркале отражались горящие, как у Риана, ярко-черные радужки, слившиеся с расширенными зрачками. Взгляд получился колдовской и пугающий ее саму.

Вот и хорошо. Она, в конце концов, отныне жена мага. Может, это вообще заразно?..

***

Точь-в-точь такая, как на фотографии в социальной сети. Улыбчивая, милая, добродушная. Диана споро пошла навстречу новой подруге. Они остановились напротив друг друга, смотря с улыбкой, разглядывая непривычные пока лица. Диана показалась Маше моложе, чем она представляла. А ведь уже режиссер, ничего себе! Мария испытывала гордость от того, что она будет гостем на первом официальном спектакле Дианы.
- Рада, что ты все же добралась, - сказала Ди, теребя ручки сумки, накинутой через плечо.
- Не без приключений.
- Да? Ну пойдем, расскажешь по дороге. До вечера далеко, но мне в театр надо пораньше успеть, так что времени не так уж и много.
- Диана…
- Мм? – Ди обернулась.
Мария вдруг подошла и порывисто ее обняла. Диана вполне искренне ответила на это дружеское объятие.
- Спасибо тебе, что пригласила.
- Спасибо, что приехала, - отвечала Диана с улыбкой. – Пойдем?
Но Мария ей не ответила.
- Маш, ты чего? – Диана непонимающе вертела головой по сторонам, пытаясь понять, что так заинтересовало женщину.
Мария смотрела вперед. Там по перрону шагал мужчина, рядом катился его чемодан на колесиках. Мужчина был самый обычный, симпатичный, среднего роста, уже немолодой, но еще и не старый, он улыбался. Едва заметно, но Диане удалось разглядеть эту улыбку. Теплая и светлая.
- Это кто? – Ди повернулась к Маше.
Та стояла и в недоумении наблюдала, как к ним приближается мужчина.
- Сергей…- произнесла она едва слышно и моргнула, боясь, что это сон.
А потом оставила чемодан Диане и сделала шаг навстречу приезжему.
Диана смотрела на этих двоих и улыбалась. На душе было светло, хоть и немного грустно. Но светлая грусть была сегодня как-никогда кстати. Может быть хорошо, что мы не знаем заранее, что ждет впереди? Чтобы, встречая своих людей, у нас была возможность испытать весь спектр эмоций.

....

Я меньше чем за сутки нарушил массу принципов и правил, причем правил не только дорожного движения. Теперь хотелось только залпом осушить стакан коньяка, именно стакан, и выдохнуть.
Пока алкоголь охлаждался, я успел сходить в душ и почти выбросить этот день из памяти. Но, как оказалось, продолжение следует…
Только я выключил воду, как услышал звонок в дверь. Соседи? Маловероятно, хотя чего только не бывает. Решив проигнорировать, потому что за сегодня хватило проблем, я вышел из ванной. Но после длинного звонка последовал стук. Кто-то знал, что дома, и намеревался со мной увидеться.
Я подошел к двери и, посмотрев в глазок, чуть не выругался, громко и со вкусом. Она-то точно не уйдет, учитывая, что наверняка видела мою машину во дворе. Послать ее грубо, что ли?
Открывая дверь, я даже не подумал, что на мне лишь полотенце.
- Какого черта? – спросил я.

- Здравствуйте, - улыбнулась Карина и без капли смущения меня осмотрела с ног до головы.
- Виделись уже сегодня.
- Я пришла извиниться.
- Извинения приняты. Что-то еще?
- Андрей Григорьевич, мы можем нормально поговорить? – она подняла на меня полные печали глаза и вздохнула.
Мне всегда всех жаль – в этом, может, и есть моя ошибка. Я, конечно, не мать Тереза и не апостол Андрей, но всегда помогал людям, хоть многие меня считали эмоционально латентным, а иногда и черствым.
Карина снова меня рассматривала, и, судя по всему, ее интересовали вовсе не глаза.
- Я надеюсь, ты так смотришь, потому что просто задумалась, иначе я решу, что у тебя геронтофилия.
- Что?
- Как педофилия, только наоборот. Так понятно?
- Ну вам же не семьдесят!
- Но и не двадцать пять. Ладно, входи.