Дульсинея Петровна и новая жизнь

Дульсинея Петровна и новая жизнь

Дульсинея Петровна медленно взбиралась на гору. Каждый шаг давался ей с большим трудом. Она была так стара! Прожила больше тысячи жизней, и каждый добавил ей не меньше одного шрама. Она очень старалась оставить в каждой из прожитых жизней груз, который в них получила, но всё же хоть одна мелочь оставалась. А некоторые жизни оставили тяжелый булыжник или кучу какого-то мусора. И вот теперь она всё это тащила с собой в гору в большом мешке. Дульсинея пробовала скинуть этот мешок с горы, чтоб идти было легче. Но у мешка отрастали крылья, он взлетал обратно и ложился ей на спину.

Дульсинея Петровне ужасно надоел этот бесконечный подъем неизвестно куда. Она пробовала садиться отдыхать, но это было совсем тошно. В подъеме, казалось, был хоть какой-то смысл. Если есть дорога, значит, по ней уже кто-то ходил, значит, она куда-то приведёт. А сидеть без дела совсем не имело смысла. И мысли в голову лезли о том, чтоб прыгнуть с этой горы и покончить со всем этим. Но это не выход. Тогда всю эту тысячу жизней придётся проживать заново. 

Очень хотелось увидеть хоть какой-то конец этому пути. В нем не виден был ни смысл, ни радость, ничего. Только одиночество и бесконечная усталость. «Давай, Дульсинея», – думала она. – «Ещё шаг. Ещё один.» Так она заставляла себя идти дальше.

И вот, брела она, брела и вдруг услышала справа: «Кар!». Повернула голову и увидела ворону, сидящую на скале. Дульсинея остановилась, скинула мешок на землю и прислушалась. «Кар!» – повторила ворона, но на этот раз Дульсинея её поняла. Ворона сказала: 

– Открой мешок, дуранда, и посмотри, что в нём. Зачем ты тащишь его с собой?

– А ведь и правда, – ответила Дульсинея вороне, – я даже толком не знаю, что в мешке. 

– Глупые вы, люди, – каркнула ворона, – поэтому и не летаете. – И улетела.

Дульсинея села на землю и открыла мешок. Почему она раньше этого не делала? Не приходило в голову. Это казалось естественным – нести всё это с собой. Она вытащила из мешка носовой платок. Это сувенир ещё из самой первой жизни. Оставила на память о любимом.

– Зачем мне теперь этот платок? – спросила Дульсинея у пробегающей мимо ящерицы. Ящерица остановилась и стала с любопытством наблюдать.

Дульсинея продолжила:

– Я с ним ещё несколько раз встречалась в последующих жизнях. Мы столько пережили и хорошего, и плохого, что если сейчас встретились бы, нам было бы нечего сказать друг другу. 

Вдруг перед ней появился тот самый любимый из первой жизни. Дульсинея улыбнулась ему и сказала:

– Спасибо тебе, что был в моей жизни. Ты сделал интересными много моих жизней, подарил мне много минут, наполненных смыслом и эмоциями. Но теперь я больше ничего к тебе не чувствую. Возьми сивой платок обратно.

Она отдала ему платок. Он взял его и исчез.

Тогда Дульсинея решила взяться за сложное. Она достала булыжник, обвязанный верёвкой. Именно его она привязала к своей шее, когда утопилась. После смерти она не смогла не взять его с собой. Дульсинея вспомнила ту жизнь и разрыдалась. Это было действительно ужасно, и даже теперь, спустя столько жизней, она не понимала, как могла поступить иначе. Только так она могла спасти семью от позора, а любимого брата – от смерти. Ей стало себя очень жаль. Если бы обстоятельства сложились иначе, она могла бы прожить долгую жизнь и быть счастлива. И тут она вспомнила, что после этого прожила долгую и счастливую жизнь, и не одну. Та самая жизнь давно прошла. Да, неудачно, но жалеть об этом больше нет смысла. Дульсинея Петровна рассмеялась.

– Ворона права, – обратилась она к ящерице, – мы, люди, глупые. Я после этого прожила 513 жизней и не знаю, что у меня впереди, но до сих пор жалею о той жизни, что была так давно.

Ящерица указала хвостом куда-то позади Дульсинеи Петровны. Дульсинея обернулась и увидела гору камней таких же, как и тот, что у неё в руках. Она подошла и положила туда свой камень. Вдруг перед ней возникла она же, такая юная, несчастная и с мрачной решимостью в глазах. Дульсинея сказала ей:

– Мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить. Я тебя люблю и отпускаю. Пора жить дальше и тебе, и мне. 

Девушка растворилась в воздухе, а Дульсинея вернулась к своему мешку. Она взяла его и пошла дальше. Решила со всем остальным позже разобраться. Мешок стал значительно легче, да и на душе стало намного лучше. Появились силы, чтоб идти дальше. Она ещё много раз по пути останавливалась передохнуть и разобрать содержимое мешка. За тысячу жизней в нем многое накопилось. И каждый раз идти становилось гораздо легче. Настроение поднялось. Появился какой-то смысл. И вот, настал, наконец, тот момент, когда она убрала последний ненужный предмет из мешка. Пустой мешок она положила на землю в нишу, в которой удобно было сидеть. Она и сама несколько раз сидела на таких пустых пешках, оставленных кем-то до неё.

Идти дальше стало совсем легко, и Дульсинея знала, что теперь она без труда преодолеет расстояние до конца пути. Стало очень интересно, что же там. И правда, очень скоро Дульсинея Петровна дошла до верха горы. Там сидела та самая ворона. Дульсинея была рада её видеть:

– Спасибо тебе!

– Полетели, – ответила ворона.

Дульсинея почувствовала боль между лопаток. Всё вокруг стало расти. Она поняла, что превращается в ворону. Она всегда их любила, этих птиц, путешествующих между мирами, не боящихся холода, очень красивых и умных. Она полетела со своей новой подругой проживать новые жизни, бывать в новых землях и новых, неизведанных мирах.