Бастарды его величества

Глава сорок первая

Тело Вилфрайда словно пронзила молния. Он выгнулся дугой и рухнул на деревянный пол сцены.

Лорейн закричала, как подстреленная птица, и, подобрав юбки, метнулась к актёру. Тот лежал, безжизненный, совершенно не напоминая наследника Алиройского престола. Диана всматривалась в медленно оживающие глаза и чувствовала, как билось уже не скованное льдом сердце.

Ей приходилось сдерживаться, потому что магия Лорейн была слабее её собственной.

Если б Кэрант не был одарён, она бы сожгла его. Король Эдмунд говорил когда-то, что слабым магам проще. Им не надо сдерживаться.

Диана горела изнутри.

- Ты убила его! - баронесса ван Бэйрст обернулась, с ненавистью глядя на Диану. - Убийца! И вы хотите, чтобы это чудовище вами правило!

- Я не убила, я спасла его, - равнодушно ответила Диана. - После твоего проклятия, - она подобрала юбки и медленно двинулась прочь со сцены. - Надо позвать лекаря. Вероятно, Вилфрайду сейчас будет очень полезной его помощь.

- Ведьма! - крикнула ей в спину Лорейн. - Надеюсь, твой муж заберёт твой дар и не сможет им воспользоваться! Все вы, огненные маги, должны погибнуть. Вы несёте только смерть!

Диана медленно оглянулась.

- Такая же, - Лорейн зло прищурилась, - как и твой покойный муженёк. Это его магия уничтожила мою маму, я знаю. Это он виноват, что она, такая молодая, уже в могиле! А ты - такая же. Я узнаю этот гнилой дух! Я помню, как пахла та чума, которую он натравил на Кэранта. Я помню его метку. Такая же!

- Лорейн, прекрати, - не выдержал Кэрант. - Диана ни в чём не виновата. Она действительно помогла Вилфрайду. Отойди от него, пожалуйста, это твоё проклятье...

- Она - гнусная ведьма! - баронесса бросилась к Диане. - Гнусная огненная ведьма! Наверное, сама и отравила своего мужа, чтобы только не делиться с ним даром!

Королева оглянулась. Вилфрайд уже привстал на локтях, но всё ещё не мог окончательно прийти в себя. Благодарный взгляд, подаренный Диане, тут же переметнулся к Лорейн.

Неужели он действительно чувствовал что-то к этой вздорной девчонке?

Диана знала, что Вилфрайд - не сын короля Эдмунда. Она помнила, как Эдмунд сдавливал её горло своей магией. Помнила ощущение от его волшебства, соприкосновения с его аурой. Сейчас происходило что-то совершено иное. Девушка не сомневалась, актёр ни в чём не виновен. Просто он оказался тем, кого следовало вычеркнуть из списка.

Адриан или Даркен?

Это был очень смешной вопрос, если честно.

- Вам стоит попросить прощения у Вилфрайда, баронесса, - презрительно произнесла она. - Потому что, как я вижу, он пострадал намного больше, чем моя честь от этих бездумных оскорблений. Но если желаете оставаться гостьей в моём дворце, впредь храните своё мнение при себе.

- В её дворце! - фыркнула Лорейн, остановившись напротив Дианы. - Надо же! Слышишь, Кэрант? - она повернулась к мужчине. - Эта девица уже не рассматривает вас как будущих королей. Ни тебя, ни вас, Даркен, ни Вилфрайда. Она решила, что это место принадлежит ей. Я же говорю, что это она убила Его Величество. Больше некому! Кто ещё справился бы с королём Эдмундом?

Лорейн была права. Нет, Диана твёрдо знала, что не убивала своего мужа, хотя испытывала такое желание, но ведь кто-то это сделал. И этот кто-то был одарён. Кто, если не маг, мог преодолеть все преграды, окружавшие Его Величество, и суметь причинить ему вред? Ведь в Эдмунде полыхал этот отвратительный, вызывающий дикий ужас огонь. Он пользовался им с такой лёгкостью... Диана сама не раз подвергалась влиянию своего покойного мужа. Она знала, что это за ощущения. Нет, случайный человек не мог совершить убийство. И это был не Кэрант. Зачем ему скрывать? Король Эдмунд сказал, что умер из-за своего выжившего ребёнка.

Она вновь взглянула на Даркена. Тот не вмешивался, и его странная магия оставалась пассивной. Все подозрения Дианы сейчас выглядели бы неуместно, вряд ли мужчина действительно согласился бы с её предположениями.

- Я думаю, - произнесла она наконец-то, - вам следует не так громко выражать своё мнение, леди Лорейн. Вы переходите все границы разумного.

Девушка, тем не менее, никак не успокаивалась.

- Убийца! - выпалила она. - Ты просто убийца!

Королева нахмурилась. Обвинения вызывали раздражение. Она чувствовала, как вскипала от гнева.

- Полагаю, этот разговор не приведёт ни к чему хорошему. Мне пора возвращаться в свои покои... Кто-нибудь позовёт лекаря или нет?!

Вилфрайд, предчувствуя беду, отрицательно покачал головой.

- Не стоит, Ваше Величество. Мне правда уже лучше, - он с трудом поднялся на ноги, опёршись о поданную Кэрантом руку. - Лекарь не потребуется. Я не настолько восприимчив к магии... - он закашлялся. - Благодарю вас.

- Я сделала то, что должна была, - протянула Диана. - А вот леди Лорейн следует позаботиться о её собственных способностях. И научиться руководить даром, данным ей свыше. Кажется, Даркен даже может подсказать способ. Ведь вы, оказывается, прекрасно разбираетесь в магии? Может быть, вы не пятый, а седьмой сын Его Величества? Обманываете меня, подделали свой возраст? - она рассмеялась, увидев, как помрачнел Даркен. - Разумеется, это была всего лишь шутка. Не принимайте на свой счёт. Этот день оказался слишком напряжённым.

- Она ещё и смеётся, - Лорейн пылала от гнева.

Диана её понимала. В лице Кэранта баронесса потеряла свой шанс никогда не беспокоиться о том, что её магию могут отобрать. Но отдать мужчину не согласилась бы. Никогда прежде королева не испытывала ничего подобного; странное, собственническое чувство теперь застряло у неё в сердце и не собиралось покидать её ни на минуту.

Наверное, это нормально? Любить кого-то. Даже если эти чувства отчасти жестоки... впрочем, Диана не знала, как их правильно охарактеризовать. Она испытывала к Кэранту нечто значительно большее, чем просто влечение. Куда более серьёзное, чем обыкновенная благодарность. Следовало ли называть это любовью? Наверное. Ручаться Диана не могла, в конце концов, прежде она ничего подобного не знала. Обычно в такие мгновения девушки бегут с вопросами к матерям, но разве Агнесса могла быть с Дианой искренней? Нет. В отличие от леди Хлои, о которой так часто вспоминал Кэрант, вероятно, доброй и сильной, её матушка никогда не умела возражать и бороться. Она только склоняла голову и послушно принимала свою судьбу, насколько бы жестокой та ни казалась.