Мертворожденные
Не считая неосознанного, легкомысленного литературного творчества, которым я начал заниматься ещё до школы, первый настоящий роман я попытался написать в 18 лет. Более того — мне это даже почти удалось. Получилась довольно сложная эпическая трилогия со смешением различных мифов, с мирами внутри других миров, неоднозначными взаимоотношениями рас и т. д. Сейчас сложно даже представить, но первое крупное произведение у меня было в жанре фэнтези — в жанре, к которому я больше никогда не возвращался.
Почему не закончил? Во-первых, я осознал ясное, как день, стилевое подражательство одному писателю. Во-вторых, именно тогда, когда до финиша оставалась едва ли пара тысяч знаков, в мой внутренний мир ворвался и взорвался там могучий модернизм. Я вдруг понял, что могу писать иначе, что эти методы мне гораздо ближе, что это родное…
Роман был подвергнут насмешкам от меня самого, послужил полем диких экспериментов, был окончательно исковеркан без возможности восстановления и оставлен конвульсивно трепыхаться в забытой папке.
Следующей попыткой стал молодёжный роман-манифест о жизни малоизвестных рок-музыкантов. Было написано приличное количество знаков, более половины задуманного. Но… в итоге я понял, что ни хрена в этом не разбираюсь, пишу какую-то ахинею и пафосную чушь. Я даже о молодёжи своего возраста ничего не знаю, потому что живу как-то в стороне. Короче, крах.
Третья попытка — роман о молодом убийце-психопате, совершившем массовый расстрел. Попытка вжиться в роль, понять его взгляды. Написано смехотворно мало, зато убийственно цинично и беспросветно депрессивно. Довольно быстро я осознал, что скатываюсь в какую-то бездну, чернуху и грязь. Меня стало тошнить. Я понял, что даже если в моей собственной душе где-то на дне есть такая мерзость, я вовсе не хочу с ней знакомиться.
Итого: три выкидыша со всё более ранним сроком. Уверенность в себе гасла и однажды совершенно потухла. Мечта была задвинута на верхнюю полку и покрылась пылью. Я даже читать почти забросил. И хотя стала преследовать бессонница — я лежал в кровати два-три часа, не в силах заснуть от чувства невыполненного долга, — со временем я стал относиться к этому всё спокойней и равнодушней. Ну бессмысленной оказалась жизнь, а у кого в ней много смысла?
И вот, спустя пять лет меланхоличного существования, плавания по течению, я переехал в другой город. Первое время сидел без работы и мучился от своей никчёмности. И однажды, когда я тоскливо курил вечером на балконе, голову посетил образ: молодой человек и девочка сидят у телескопа под звёздным небом и беседуют. И так хорошо, знаете ли, беседуют, что захотелось подслушать.
Прошло ещё где-то три месяца, пока я напечатал первое предложение. И ещё полгода, прежде чем мне удалось собрать воедино отрывки и составить из них первую главу. Страх ошибиться и снова потратить время зря преследовал меня беспрерывно. А, оглядываясь назад, я вздыхал по своей былой работоспособности, по скорости, по умению ни на что не отвлекаться, игнорировать раздражители. Да и качество прежних вещей казалось гораздо более высоким, чем то, что я пытался делать.
Но я настроил себя на упорство, почти враждебность судьбе. Я хотел хоть что-то закончить в этой жизни и писал, даже если охватывала лютая депрессия. И произошло… ну, наверное, чудо. Ибо роман продолжился, и перо очистилось от ржавчины и засверкало по-новому, и написанное вобрало в себя опыт и приёмы предыдущих работ и поднялось над ними гораздо выше, чем я мог вообразить. И хотя мне понадобилось четыре года, я, наконец, закончил эту книгу — первый полноценный роман. Мой роман. В котором мне не стыдно ни за одну строчку.
А как долго вы шли к своей первой настоящей книге?
6 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиУдаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена